Все мы выросли на “Сказке про репку”. Это была самая первая сказка, что мы усвоили с рождения. Мудрая, отполированная поколениями, она призвана задать детям правильные жизненные ориентиры, заложить основы представлений о труде и работе в коллективе.

Суть сказки мы все помним: некто Дед вложился в проект, который оказался ему не по силам. Увы, так бывает. Это тоже необходимо знать малышам с рождения. Но это не беда - дед не отступился, не махнул рукой, не продал бизнес. Он принялся расширять производственные мощности, заинтересовав партнеров. Малышам пока не важно, на каких долевых паях строилось сотрудничество, но очевидно, что в итоге репки хватило всем.

Важно другое: каждый следующий партнер приводил в проект своего знакомого специалиста, и тот активно включался в работу. Помните: “Мышка за Кошку, Кошка за Жучку, Жучка за Внучку, Внучка за Бабку, Бабка за Дедку, Дедка за Репку - вытянули...”

Интересен в сказке образ Мышки. Ведь мышь - самое маленькое и слабое существо. Однако именно ее вклад в коллективную работу привел к успеху всего предприятия! Что тоже является для малыша важным жизненным уроком - ведь он пока сам такая же мышка в мире взрослых. Также следует отметить безупречную организацию труда: скажем, попади Мышка между Дедкой и Бабкой, ее бы разорвало. Но производство спланировано грамотно, и силы распределены по убыванию. Когда в детстве нам мамы читали сказку, мы, не умеющие читать, изучали картинки, где выстраивались в цепочку по уменьшению роста и сил Дедка, Бабка, Внучка, Жучка, Кошка, Мышка... Глядя на эту интуитивно понятную экспоненту, мы понимали, что это правильно организованное дело, так и надо.

Прошли годы, в обществе появились неведомые нам когда-то проблемы, что-то безнадежно разладилось, и, как следствие, разладилась детская литература. Ведь литература и искусство крайне болезненно реагируют на процессы в обществе. Я сейчас не говорю о качестве современных детских стишков, когда при чтении вслух пытаешься их редактировать, чтобы не было так стыдно перед ребенком за чудовищные рифмы и непопадание в падежи. Я не говорю о качестве современных картинок. Вы все это знаете и без меня, а если нет - загляните в любой ларек с детскими книжками.

Но я был крайне удивлен, когда выяснилось, что сегодня купить годовалому сыну традиционную “Сказку о репке” - большая проблема. Разумеется, сказка имеется, причем в широком ассортименте. Но книжки эти, увы, продукт нынешней эпохи. Полистав несколько книжек подряд, мы обнаружили, что хоть текст более-менее сохранился (согласитесь, в нем трудно что-то испортить), но у современных оформителей в голове безнадежно разладилось понимание главного. Они не понимают смысла сказки! На современных иллюстрациях не найти привычной нам “экспоненты”, нет цепочки коллективного труда. Но это тоже полбеды. Беда в том, что вместо этого на бумагу полезло коллективное бессознательное всех тех процессов, которые царят сегодня в стране и головах.

Дело не в художественном стиле. Пусть в каждый рисунок ручной техники (отсканированный на халяву со старых книг, что ли?) прилепляют на компьютере пару аляповатых цветочков и идиотское солнышко, выдранные из какого-то клипарта, и пускают на прилавок этот наспех слепленный для продажи гибрид цифрового и аналогового - к такому мы привыкли. Это тоже, конечно, диагноз эпохи, ведь все наши раскраски Штирлица и пересъемки “Мушкетеров” - репка с того же огорода. Но дело даже не в этом.

Для примера рассмотрим одну из книжек, что продаются сегодня. Они на самом деле почти все такие. Но эта - особенно показательна. В ней, как в зеркале, все то, что происходит в России.

Дед, одетый в шапку не по сезону, тянет репку и вытянуть не может. Пока все правильно. Обратим внимание на остальных персонажей, они все - герои нашего времени. Бабку Дед не зовет - она и так здесь числится с самого начала, но Деду не помогает. Персонаж Бабка нам знаком и понятен - ведь это старый неувольняемый сотрудник предприятия. Бабка ни на что не способна - нет сил, нет энергии, не умеет, не понимает, а учиться поздно. Чтобы ее не выгнали, оставив без репки, Бабка пытается изображать свою причастность как умеет: пустой суетой, охами и жестами. То, что называют симбурде (симуляция бурной деятельности). Такой она будет в каждом рисунке до конца книжки. Мы видим и Внучку, которую по тексту должна позже привести Бабка, но Внучка тоже здесь с самого начала, а дело Деда ей по барабану. Наконец, мы видим Мышку. Мышка ворует лук - открыто, цинично, пока Деду не до того. При полном попустительстве Бабки и за спиной Внучки.

Работа на рисунке не движется - с полным непопаданием в текст. Дед, простите за выражение, курит. Бабка - симбурде. Внучка, если трактовать рисунок буквально, “чешет репу”. Внучка здесь - классический образ молодого сотрудника, взятого на ставку по родственной линии: работать еще не умеет, но уже и не хочет. Обратим внимание на Мышку - сегодня Мышка тырит с предприятия морковь. Фактически это единственный постоянно работающий персонаж, но только на свой карман, мимо общего дела.

Здесь апофеоз - все современные проблемы вскрыты окончательно. Дед, отчаявшись получить помощь, снова безуспешно работает в одиночку. Бабка - симбурде. Внучка занята своими делами. И у нас добавились еще два персонажа - Жучка и Кошка. Это шикарные персонажи. Кто они? Сразу оговорюсь: мне бы очень не хотелось получить какие-то упреки в неполиткорректности. Но, согласитесь, ведь и “лицами славянской национальности” их тоже называть некорректно? Это братские нам народы, но в старой сказке это не имело никакого значения - для нас не было решительно никакой разницы между Внучкой и Жучкой, потому что все были заняты одним общим делом. Сегодня ситуация поменялась: распалось былое единство, а собака и кошка, предоставленные самим себе, конечно же, вспомнили старинную вековую вражду. Какая тут работа? Со всем своим животным темпераментом они принялись выяснять отношения. Жучка дерет Кошку, Кошка шипит и пускает когти, а Внучка радуется и подзуживает.

Ну, а теперь обратим внимание на Мышку. Ту самую Мышку, про которую мы тоже уже давно все поняли. У Мышки все хорошо. Зачем ей репа? Кому вообще в наше время нужна дурацкая, реликтовая репа? Кто сегодня хочет питаться репой, если имеется лук, морковь, тыква... Имелись. Но пока вбухивались огромные силы в бессмысленное вытягивание нелепой, грандиозной и безнадежно устаревшей отечественной репы, Мышка подобрала под себя весь лук, всю морковь и, наконец, оккупировала тыкву, которая размерами намного превышает даже пресловутую репу, “большую-пребольшую”.

Задумаемся, откуда взялась эта тыква? Ведь еще недавно на этом самом месте стоял дом! Дом с окошком, трубой, завалинкой! Фактически это было центральное офисное здание, вся недвижимость, числившаяся на балансе этого несчастного предприятия! Как? В какую такую полночь недвижимость превратилась в тыкву и оказалась целиком под какой-то Мышкой?! Поразительный фокус, который, к сожалению, давно стал частью привычной нам реальности. Сказать, что Мышка довольна, - значит, ничего не сказать. Естественно, она торжествует, ее лыба шире плеч, а щеки приходится крепко держать, чтоб не лопнули! Мышка пальцует хвост штопором и дразнится, высунув язык, - корчит рожи издалека. Ничего подобного этот тихий зверек себе раньше не позволял - Мышка свои дела проворачивала молча, изображая на мордочке умильность. Откуда вдруг такая безнаказанность? И мы понимаем: художник изобразил ее на самом дальнем плане картинки, подчеркивая, что Мышка давно вне досягаемости. Фактически в Лондоне.

И даже не так обидно, что оформители простодушно (я уверен, это выплеснулось бессознательное) изобразили сегодняшние реалии. Но на таких книжках растут новые дети! Кем вырастут они? Внучкой? Жучкой и Кошкой? Мышкой?

Леонид КАГАНОВ

Жили-были дед да бабка. Как-то раз сконвергировали их зрительные анализаторы на кулинарной книге, в коей в вербальной форме интегрирована была концептуальная модель испечения колобка.
И тут заговорил префронтальный неокортекс деда внутренним голосом: А не объективировать ли тебе, старче, свою биологическую потребность в пище?

Фрустрировалась бабка, да делать нечего: конгруэнтность мужа не нарушишь. Скомпилировав химические элементы по сусекам, пошла бабка реализовывать свои креативные паттерны. Результатом инсайта явилось когнитивно-редуцированное новообразование, означаемое далее термином Колобок.

И все было бы хорошо, если бы не развился у нашего героя кастрационный комплекс на основе тревожности по поводу неадекватного рефлекса слюноотделения, имплицитно присущего обоим родителям. Эта ситуация выбила Колобка из диссипативного равновесия и, отсекая зону его ближайшего развития, толкнула бедолагу на путь спонтанного регресса в направлении асоциального поведения.

Чего только бабка с дедом не перепробовали. Hо как бы они ни эмпатировали, какими бы техниками ни психокорректировали, катарсиса так и не наблюдалось.

Hу и стагнация у вас, предки. Фрейда за ногу! - изрек однажды маргинальный Колобок, решив наконец удалиться в лес с целью идентифицироваться в оном с референтной выборкой неформальных корешей из числа лесных обитателей. Дезадаптация нашего героя очевидна, но, к сожалению, только для нас, дети.
Грустная сказка!

А тем временем психологический инфантилизм Колобка позволял ему совершать веселые флуктуации от пенька к пеньку по генерирующему фобии и псевдогаллюцинации дремучему лесу. Быстро сказка сказывается, да долго дело делается. Hо вот достигает наш Колобок нижнего порога ощущения Зайца и транслирует ему бодрым голосом: Ты что, Косой, трын-траву когерентному анализу подвергаешь? Зря либидо тратишь, козел! Анализаторы-то не конвергируют! Обиделся Заяц и исчез, ведь и не козел он вовсе, а особь другого биологического вида.

Катится Колобок дальше. Видит Медведя. Спит косолапый после обеда. Что делать? Какие моторные схемы использовать? Взял наш Колобок циркуль Вебера и рогатку тоже взял (но уже свою, ибо ничего, кроме циркуля, дядя Вебер народу не оставил вот такой он жмот, дети) и воздействовал оными предметами на медведя. Hо как ни трудно рефлексировать такое, реакции не последовало. Велики дифференциальные и относительные пороги чувствительности, подумал Колобок. Да, корреляция здесь невозможна! и покатился дальше.

И неизвестно, как долго он еще бы флуктуировал, если бы не встретил Лисицу. Прикинулась последняя, что у нее деструкция слухового анализатора, и предложила Колобку, децентрировавшись, проявить альтруистический мотив, вербализовав в непосредственной близости некоторое содержание, тесно соотносимое с демонстративной психопатией нашего героя. Hе осознав суицидоподобности данного поступка и проявив значительную толерантность, Колобок в точности выполнил суггестию.

А что за этим последовало, дети, вы уже знаете.

Взял тут на выходных пасматреть один фильмец. Продавец дисков уверял меня што поставил этот фильм себе в коллекцию и вообще: "... вот Властилин колец меня не впер, а вот этот я регулярно смотрю и прусь. Видно на што лимоны потратили".

Я побижал домой и стал смотреть. Скажу сразу - продавец меня наипал сцуко. Там вовсе не видно на што потратили лимоны. Ну да и хуй с ним – я не в накладе, патаму што пака он мне вешал на уши про то, какую ахуенную вещь я купил, я в этот мамент клал себе в карман еще три других фильма. Правда, они оказались еще хуевее, но нахаляву как извесно и гвозди макароны, так што не так обидно.

А штобы вам не попасца на эту хуйню, я вам расскажу, про что повествует этот замичательный фильм.

Суть такова - читыре обмудка-подростка, все как на подбор уротливы и неприятны, уезжают из Лондона к дяде-професору, спасаясь от бомбежек - идет война, типа 1942 год и все такое. В Англии, оказываеца, не принято было ва время вайны, как Вася Коробко, пиздовать в лес партизанить. Там уежжали к дядям.

Падростки у дядужки играют в прятки, ведут себя как скаты и по итогу попадают в таинственный шкап, откуда как то транспортируюцца в страну Нарнию, где и устраивают беспридел на последущие два часа.

Все просто и скушно. Адин из них - мальчиш-плохиш, продает за рахат-лукум своих сестер и брата злой калдунье. Зачем они нужны калдунье? Штобы их убить и типа штобы не сбылось пророчество.
Калдунья - это силы зла как вы поняли.
Ну а силы добра наоборот - хотят их паказать какому то хачеку Аслану, штобы пророчество сбылось.
Кстати силы добра очинь разношорстны и подозрительны:

фавн с задатками педофила, бобер с бобрихой, кинтавры, лиса , орлы, гипарды и всякие говнозверюшки.

У сил зла - волки, минотавры, гномы и почему-то белые мидведи. Вот хуй ево знает почему. А еще человеко-свиньи.

В общем, мальчиш-плохиш в плену у калдуньи, которая ево конешно злосно наипала с конфетами, а три других гуимплена с помощниками бобрами убигают от волкофф. По дороге они встричают синиго деда мороза, который им всучает неибические подарки: одной бабе - бутылку с настойкой и кинжальчик, другой, что постарше лук и рог, мужику - меч и щит, и обищает, што скоро придет висна. А надо сказать што до этого была всю дорогу зима. Что, однако, не мешало ходить главным героем в домашних тапочках - попали то они в Нарнию из шкапа. Впрочем, на фоне других кинотрюков, это глюк выглядит совсем безобидным. Я в конце концов тоже помницца как то пианым зимой в тапочках по раену бегал.

В общем, старик не напиздил и скоро, буквально через несколько минут началась висна а ищо через минуту - лето.

И тут две сестры и старший брат с бабрами добрались до лагеря армии Добра. Там их проводили в палатку к хачу Аслану, который оказался большим львом. Они охуели от того какой он умный, а он охуел от того какие они тупые и ссаные.
- Вы какие то ссаные герои, - он им так и сказал.
- Ну, хуле, других нет. Итак мы одного проебали.
- Мудаки, што проебали.
- Да, он видишь ли, придателем оказался.

Ну, тут они немного поговорили о какой-то хуйне, типа честь и отвага. При этом старшая сестра все время залупалсь, типа давайте съебемся и вообще не наше это дело спасать мерских бобров и прочих распиздяев. Но в итоге решили, что надо всеш-таки это пророчество привести в действие. Потому ночью один из чиловеко-лошадей поскакал в лагерь врагофф и запросто спиздил мальчиша-плохиша и привез его к хачу-льву и бальным на всю голову сестрам и брату.

Они его осудили, возможно даже и отпиздили мальца, а потом прастили, хуле -радная кровь как никак.

А потом вообще какая то хуитень началась. Пришла калдунья и гаварит:
- Отдайте мне этого крысеныша. Он типа придатель а придателей надо мочить на камином жертвенном столе.
- А вот хуй тебе - ответил хач-лев.
- А ни хуйа - упорствовала старуха, - че, не знаешь сука што будит если придателя на жертвенном столе не заколбасить? Пиздец же будет!
- Да, есть такая хуйня, пошли в палатку, попиздим с глазу на глаз штоле.
Они уединились в палатку и наверное предались злосной ебле. А всем известно, какие львы отменные ебари, потому что вышла старуха оттуда очень довольной и улыбающейся.
- Пусть мальчик живет - сказала она и съебалась в свой лагерь.

Ну все обрадовались и предались ацкому веселью. Только лев чето невеселый оставался.
- Че за хуйня, Аслан бек? - спросила его самая маленькая свиноподобная систренка.
- Да вот такая хуйня - я типа подмахнул контракт, в котором соглашался вместо этого защекана лечь под жертвенный нош.
- Да, хуево дело, - вздохнула сестренка и разревелась.
Тут и остальные роцтвенники подбрели и тоже разревелись. А хуле реветь - пацан сказал - пацан сделал. Пашел лев в стан врага и его там предали ритуальному убийству.
Только перед убийством калдунья приказала побрить льва и сказала ему што он лошина конченная раз поверил ей. Она его наибала и как только он сдохнет ее грозная армия человеко-свиней, минотавров и гномов пойдет войной на Нарнию.

Лев потупил мальца и сдох. Сестры сидели в кустах и отчаянно плакали.

Братья где то развлекались на лошадях и тренировались рубить врагов мечами. Вдруг, как всегда некстати, прилетела ворона-орел и сказала, что пиздец походу нам всем - идет агромная армия калдуньи.

На этом месте, и без того заебывающая весь фильм музыка, взыграла совсем уж истерично. Вся клоунская пиздобратия на ужасно сложных щах заходила взад вперед. Старший брат в истерику впал, заорал што я дескать молод еще ни хуя не смогу камандовать такой большой и великолепной армией. Но старший человек – конь уверил его что камандавать ими плевое дело, типа иди вперед и все как бараны последуют за тобой.

Вояки поодевали доспехи, включая бобров и гипардов и отправились на большую пизделовку.

Добредя до места сечи, чудо-рыцари выстроились в ширенгу и затупили. Наконец прилетел ворона-орел и прокаркала:
- Нам пиздец! Мы все погибним, их больше и они суки получше нашего вооружены.
- Не ссать! – проржал главный конь.

И вот паказали армию врагофф. В начале вышла корова с рогами и в шлеме, задрала палку, похрюкала, а потом типа весь горизонт устлали тучи – столько всяческого говна набрело.
Кстати, тут обнаружилось што ворона-орел все-таки напиздил – вооружены темные силы были также хуево как и защитники Добра. Разве что главная калдунья ехала на каком то фаэтоне запряженного белыми медведями.

Дальше началась пизделка. В начале на силы Зла налетели орлы и отбомбились большими камнями при этом, кажецца, никуда не попали. Потом все друг в друга постриляли из луков. А потом понеслись стенка на стенку. Помните фильм «Храброе Сердце»? Там тоже все друг на друга неслись а потом сшибались и мочились. И все в крови и все вокруг хрипят и лязг стоит.

Вот тут тоже самое. Только несуцца друг на друга, не люди а звери, причем игрушечные – эдакая массовая пизделовка Стипашки, Фили, Хрюши и Каркуши. Вместо крови – перья и мех.

А в это время, пока все звери грызли друг другу глотки, сестры рыдали над трупом остриженного хача-льва. Так они порыдали, потом решили што пора пиздовать к братьям.
И вдруг, стол на котором лежала дохлая кошка сломался, а само животное исчезло.
- Че за хуйня?! – ахнули сестры и впали в священный ступор.
Тут засветило солнце и откуда то из за угла показался лев. Живой и даже не стриженный.
- Бля, да че тут происходит? – впала в буйство старшая систернка. Она вообще была ебнутой на голову, как ей лук то доверили не могу понять.
- Не ссать! – успокоил ее лев. – Калдунья – лашпечка и маразота безграмотная. В пророчестве ясно написано, што если вместо придателя на жертвенном столе убьют чесного пацана, то стол натурально сломаецца а пацану ничего не будет.
- Так ты получаецца наипал старуху?
- Да она сама себя наебала. Тупая стала от старости и недоеба. Девки, а че тут вопще творицца?
- Бля, да у нас тут пиздец – рупка идет. И судя по всему мы отчаянно просираем.
- Ну так ебты, вперед!

Сестры прыгнули на холку льву и они понеслись на подмогу. По дороге оживили хуеву тучу всякой окаменелой швали – лев просто рыгал на статую и та оживала.

В опчем, прискакали как всегда вовремя – там уже по ходу пиздец защитникам добра наставал. Ну с приходом льва все поохуевали от щастья и моментально отпиздили врагов.
А колдуньи лев отгрыз башню под корень.

Потом они все праздновали победу. А потом и вовсе все распоясались – усадили этих четырех выродков на трон и дали каждому по короне. Те и начали править. И скорее всего скоро забыли што они братья и сестры и перееблись друг с дружкой.

А в конце фильма, когда они уже типа там долго жили, и скакали на конях по валшебному лесу, самая маленькая систренка, та што была пахожа на жаренную свинью, а стала вполне ебабельной брюнеткой, кароче она нашла вход в тот шкап, откуда они вылезли на радость разному зверью.
- А давайте опять в шкап залезем? – придложила эта дура.
- А давайте, - согласились те.
Залезли они и вывалились опять в комнату в доме профессора. Причем опять в обличьи малолетних защеканоф. А тут как раз – профессор нарисовался.
- А, хуесосы, што вы в шкафу делали? – спросил он. А старший брат отвечает:
- Да вы один хуй не поверите тому што мы вам расскажем.
- Да ты давай колись, а там пасмотрим, - настоял профессор, хитрожопо подмигнул и швырнул в мальчугага какой-то какашкой.
Тут дети поняли – што он и есть тот самый пидрила фавн, только постаревший и в образе чиловека.

Вот и все. Фильму конец.

На следующей день я пришел к прадавцу.
- Ну как? Заточил? – щасливо улыбаясь спрасил он миня.
- Ага, заточил. Знаешь, ты мне больше фильмы из своей коллекции не предлагай.

И вы уважаемые читатели не введитесь. Если вам прадавец, гаварит што фильм стоит в его каллекции стоит – значит этот фильм гавно, а сам прадавец мудаг. А кто ж еще будет в такой мароз стоять на улице и торговать палеными дисками? Только мудаки.

Одному моему знакомому очень не нравилась сказка «Курочка ряба». Он не понимал ее. Поступки героев этой сказки казались ему дикими выходками. Рассуждал он примерно так.

«Жили себе дед да баба. Была у них курочка ряба» -— это нормально: деды и бабы действительно живут на свете, и у них обычно водится какая-нибудь живность.

«Снесла курочка яичко -— яичко не простое, а золотое» -— что же, предположим. Примем это как допущение…

А вот дальше…

Дальше начинаются совершенно не мотивированные действия героев. Посудите сами:

«Дед бил, бил -— не разбил». Зачем, спрашивается, он это яичко бил, если понял, что оно золотое? Золотые яйца не бьются -— каждому ясно.

«Баба била, била -— не разбила» -— экая глупая баба! Мало ей, что яйцо золотое, так ее и печальный пример деда ни в чем не убедил…

Идем дальше:

«Мышка бежала, хвостиком махнула -— яичко упало и разбилось». Как же оно, интересно, разбилось, когда золотые яйца (см. выше) не бьются? Ладно, примем это как второе допущение.

Но что ж потом?

А потом -— «Плачет дед». С чего бы это? Ведь за минуту до разбиения яйца мышью сам он стремился к тому же результату! Очень непоследовательный получается дед… Или этот дед настолько мелочен, что ему важно, кто именно разбил яйцо? Непонятно.

«Плачет баба» -— опять же глупая баба! Механически повторяет все, что делает дед.

"А курочка кудахчет: «Не плачь, дед…» -— Стоп! Если курочка ряба умеет говорить, то почему же раньше она молча следила за бессмысленными поступками деда и бабы, почему не возмутилась, не объяснила ситуации? Подозрительная курица…

Так вот, она говорит: «Не плачь, дед, не плачь, баба, снесу я вам яичко другое -— не золотое, а простое!» Тоже мне, утешение: плакали-то они о золотом!.. И вообще -— будь яичко с самого начала простым, никакой трагедии не произошло бы: дед благополучно разбил бы его с первого раза без посторонней помощи. И даже баба бы разбила.

Но на этом сказка кончается. Что ж это за сказка такая? А вот представим себе:

«Жили себе дед да баба. Была у них курочка ряба. Снесла курочка яичко -— яичко не простое, а золотое. Обрадовался дед. Обрадовалась баба. Взяли они яичко и понесли на рынок. И там за это золотое яичко продали им десять тысяч простых. Сто яичек они съели, а остальные протухли». …

ЧУДНАЯ СКАЗКА!!!